Особенности национального гламура

«Глянец» Кончаловского — российский вариант «Дьявол носит Prada» с поправкой на национальный колорит.

Не первой свежести провинциалка Галя «с Ростова» (Юлия Высоцкая), начитавшись модных журналов и попав в девушки месяца «Комсомолки», отправляется в Москву покорять мир московского гламура, который, впрочем, встречает Галю довольно холодно. В редакции модного журнала Гале доходчиво объясняют, что карьера модели ей не светит, и девушка устраивается швеей к знаменитому модельеру Марку Шиферу (Ефим Шифрин). Работая у модельера, Галя знакомится с эпатажным крашеным блондином Стасисом (Алексей Серебряков) — то ли менеджером, то ли промоутером — но, в общем, большим человеком, который пристраивает Галю в элитное брачное агентство. Помогая отбирать потенциальных невест для лордов и миллионеров, волей случая и сама Галя находит через агентство жениха — беспробудно пьющего бизнесмена в исполнении Александра Домогарова.

Однако хэппи-энда в истории российской Золушки не случится, потому что «Глянец» — фильм поучительный. «Глянец — это колоссальная индустрия создания ложных образцов и стандартов» — заявляет Кончаловский, и все исполнители главных ролей спешат рассказать, что к глянцу отношения не имеют, и столичные тусовки не посещают. И, соответственно, в фильме нам демонстрируют продажное и беспринципное молодое поколение, живущее по правилу «люди делятся на тех, которые покупают, тех, что продают и тех, которые продаются». Однако, будучи так или иначе, представителями тусовки или, по крайней мере, имеющие большое количество знакомых в этой среде, Андрей Кончаловский и его соавтор по сценарию Дуня Смирнова не могут себе позволить ни обличение, ни совсем уж острую сатиру: им с этими людьми, которые, между тем, добросовестно мелькают в массовке фильма, еще жить и жить. А потому фильм обретает трагикомичный легкий характер, превращаясь в этакое добродушное подшучивание. И даже ударная драматическая сцена, когда пьяная Галя, пришла отдаваться бизнесмену, стоит на четвереньках и, захлебываясь слезами, заплетающимся языком рассказывает о своих детских горестях и обидах, а бизнесмен слушает все это с совершенно безразличным видом и кидается в нее фисташками, выглядит не жестко, а, скорее, комично.

Кончаловский стремится снять актуальное социальное кино, но при этом осторожничает, и, чтобы никого не обидеть, помещает действие фильма в квазисовременный контекст — братки, разборки — все это признаки 90-х, когда глянца как такового еще попросту не существовало. Любопытно, что помимо провинциальных идиллических представлений о глянце в фильме читается идиллическое представление о провинциальных нравах: мол, в Москве все уже давно испорчены деньгами, и только провинциалка из глубинки знает цену человеческим отношениям. В сочетании с банальным пафосом, все это дает отталкивающий результат, и «Глянец» выглядит на редкость фальшиво. В свое время фальш сыграла на руку брату Кончаловского Никите Михалкову в «Неоконченной пьесе для механического пианино». Подложная михалковская патетика удивительным образом пришлась к месту, органично вписавшись в чеховскую драматургию. Однако то был Чехов. Сценарий же Кончаловского и Смирновой — другая история, и чуда не происходит: поверхностность и неискренность Кончаловского отдельно, его персонажей — отдельно.

И, лишенный какой бы то ни было глубины, фильм остается в памяти лишь мимолетными образами: Серебряковым в шотландском килте, Троицким в роли пластического хирурга, да Шифриным, тщательно загримированным под Карла Лагерфельда.

Дарья Горячева, Киноанонс, 24 августа 2007

Особенности национального гламура

Желтая Лихорадка наступает!

Звезда для Виктории

В подворотне нас ждет Зодиак